Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Ты же мечтал о другой жизни, дядя, – вмешался Фейиз.
Хакан заговорил с ним на курманджи[3]. Мериам сумела разобрать одно только слово: «молчи».
– Мы платим вам приличные деньги, – продолжил Адам тоном бизнесмена. Мериам понимала, что сейчас ему лучше не мешать, ибо сама она так переговоры вести не умела. – И вы не можете не понимать, что как только запрет будет снят, мы окажемся там первыми. Черт возьми, нас только двое, с нами собственная камера, и мы никого не ждем. Продюсер, с которым я работаю, уже ведет переговоры с местными властями. Они проверили наши разрешения и согласились, что, если мы доберемся туда первыми и что-нибудь обнаружим, то раскопки останутся за нами. Конечно, при условии соблюдения всех местных археологических правил.
Хакан закатил глаза.
– Без наблюдателя от правительства? Не получится.
– Если мы что-нибудь найдем, то к нам пришлют наблюдателя.
Проводник огладил густую бороду, не переставая брезгливо кривиться.
– Пойдете без проводника? Что ж, желаю удачи.
Он посмотрел на Мериам так, словно только теперь признал ее – после того, как вбил последний гвоздь в гроб ее планов.
– У них будет проводник, – произнес Фейиз тихо.
Хакан бросил на него испепеляющий взгляд.
– Ты не посмеешь.
Теперь Хакан оказался в роли человека, на которого не обращают внимания. Фейиз демонстративно от него отвернулся.
Адам слегка отодвинул стул Хакана, как бы приглашая его вернуться за стол.
– Мы поднимемся, – сказал он. – Если там ничего нет, то мы потеряем много времени и еще больше денег. Но если найдем что-нибудь ценное, то это будут наши раскопки и наш документальный фильм. Кроме того, нам нужен бригадир, который хорошо знает гору и не против того, чтобы его снимали на камеру. Все расходы возьмут на себя наши спонсоры. Если там ковчег, то интерес к фильму будет настолько велик, что деньги посыпятся дождем.
Хакан стоял, держась за спинку стула. Было видно, что он слегка расслабился, но все еще сомневался. Морщина на его лбу выражала уже не досаду, а глубокое раздумье.
– Слишком много «если», – наконец сказал он.
Мериам выдохнула.
– Тебе не обязательно смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю. Если твои религиозные убеждения требуют осудить меня и мои отношения с Адамом, то пусть это останется на твоей совести. Это только между тобой и Богом. Но так или иначе мы сделаем задуманное – чего бы это нам ни стоило. Однако будет намного проще для нас и выгоднее для тебя, если мы получим поддержку семьи Севан.
Хакан взглянул на нее, закрыл глаза на три секунды и сел обратно на стул. Затем повернулся к племяннику и заговорил с ним на их родном языке.
– Ты веришь в ковчег? – спросил он у него.
Не знающий языка Адам нахмурился, но Мериам слегка качнула ему головой, чтобы тот молчал.
– Если он там, то я в него поверю, – ответил Фейиз.
– Пещера для него слишком мала, – заметил Хакан.
Фейиз пожал плечами, но Мериам наклонилась над столом и заговорила с молодым человеком так, словно его дяди рядом не было. Она умела притворяться не хуже других и готова была сама сыграть в эту игру – лишь бы она помогла.
– Все эти люди, – сказала она по-турецки, слегка наклонив голову в направлении ближайшего стола ковчеговедов, – ищут легенду. А в легендах цифры всегда символические. Если ковчег существует, никто не знает точно, какого он размера. Если он там на горе, то мы сами его измерим. Мы заново создадим легенду.
Фейиз улыбнулся. Он находился здесь с самого начала и уже настолько глубоко проникся ковчегом, что не побоялся бросить вызов дяде и разозлить остальную часть семьи. Под лавиной он потерял троих родственников, но все его дети остались живы. Фейиз боялся за их будущее и понимал, что ковчег сможет в одночасье изменить всю его жизнь.
– Так вы в деле или нет? – спросил Адам.
– Дядя? – произнес Фейиз.
Хакан медлил, и Мериам уже начала понимать, что он не согласится. Если подниматься на гору придется без него, то это значительно усложнит задачу. В таком случае им не придется рассчитывать ни на лошадей, ни на пополнение запасов, ни на поддержку, в которой они будут нуждаться, если на самом деле найдут нечто такое, что заслуживает внимания археологов.
Немецкие ковчеговеды разразились новым приступом хохота. Один из них энергично откинулся назад и чуть не упал вместе со стулом. Мощно взмахнув руками, чтобы обрести равновесие, он выронил бокал с вином на пол. Стекло разбилось, и темно-красная жидкость расплескалась по деревянным доскам пола.
Хакан посмотрел в их сторону. Мериам заметила, как недовольно нахмурились его брови и сузились глаза. В этот момент в столовую зашел совсем юный мальчик.
– Зеки, – пробормотал Фейиз.
Мериам взяла Адама за руку, ощутив в груди волнение. Она узнала в мальчике старшего сына Фейиза. Зеки не было еще двенадцати лет, но он уже был строен и красив. Когда он вырастет, то, несомненно, будет с легкостью разбивать женские сердца. Скрытная поспешность, с которой он шел сюда, давала надежду на то, что судьба его сложится иначе, чем у его предков.
Мальчик подошел к отцу и вынул свернутый лист бумаги, но Фейиз велел передать его Хакану.
Зеки повиновался. Хакан окинул взглядом столовую. Мериам понимала, что неожиданный приход мальчика привлек к ним всеобщее внимание, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
– Ну? – спросил сгоравший от нетерпения Адам.
Хакан развернул бумагу, быстро пробежал по ней взглядом и хмыкнул.
Затем поднял глаза, в кои-то веки посмотрев прямо на Мериам.
– Надо идти.
– Сейчас? – быстро спросил Фейиз. – Уже час как стемнело.
Мериам улыбнулась.
– У нас целая ночь, чтобы добраться до Первого Лагеря… Отличный получится старт.
Прежде чем встать из-за стола, Мериам допила за их будущую победу последние капли красного блаженства. Они с Адамом окажутся в пещере первыми.
И первыми увидят то, что ждет их внутри.
Фейиз вел микроавтобус со сваленным в багажник снаряжением по спящим улочкам Догубаязита. Адам улыбался всю дорогу, светясь такой легкомысленной жизнерадостностью, какую он не проявлял с детства. Освещаемые светом звезд, они ехали по плохо асфальтированным дорогам к крошечной деревушке под названием Эли. В этом месте дорога закончилась, и они въехали на стоянку, расположенную у подножия горы.
В Турции Адам чувствовал себя в относительной безопасности, но все же присутствие всего в нескольких километрах границы с Ираном слегка напрягало. Даже небо в том направлении казалось нагруженным какой-то смутной угрозой. С одной стороны, глупо думать, будто целая нация испытывает к нему такую личную неприязнь, что нашлет облако злобы при первой возможности. Но с другой – пересеки он случайно границу, и его немедленно схватят и засунут в тюрьму. Дурацкие переживания – он не собирался въезжать в Иран, но подобные мысли начинают крутиться в голове против воли.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
